Признаки монтажа обнаружены на аудиозаписи, где руководитель пресс-службы губернатора и правительства Иркутской области Ирина Алашкевич якобы оскорбительно высказывается в адрес пострадавших от наводнения в Тулуне. На записи, появившейся в соцсетях и Telegram-каналах на прошлой неделе, женщина, чей голос похож на голос чиновницы, говорит о том, что на встречу с посетившим Иркутскую область президентом России Владимиром Путиным пришли плохо одетые люди, у которых «два класса образования», при этом называет людей «алкашней, бичевней и быдлом». Региональные власти, инициировавшие проверку подлинности аудиозаписи, запросили дополнительную экспертизу материала, сообщает ТАСС.

Подобные скандалы, участниками которых выступают чиновники, возникают по ряду причин. Во-первых, нам очень трудно привыкнуть к тому, что время «мы все под колпаком у Мюллера», «Старший брат смотрит на тебя» – оруэлловская реальность «1984» – уже наступило так, как мы этого не ожидали. Это не государство постоянно за нами наблюдает, это мы сами все время наблюдаем друг за другом. Никто из сколько-нибудь публичных людей не может сейчас произнести ничего такого, что при определенных обстоятельствах не стало бы предметом всеобщего интереса с помощью социальных сетей. Мы больше не имеем никакой приватности. Мы не можем, придя домой, переодевшись в домашние тапочки, расслабиться и наконец выразить свои чувства и эмоции так, что этого никто не услышит. Это все равно каким-то образом будет услышано. А если мы позволяем себе чуть больше даже не откровенности, а в данном случае, скорее, профессионального цинизма на рабочем месте, то мы должны все время быть твердо уверены, что это слышат и те, кому это нужно слышать, и те, кому это, с нашей точки зрения, слышать не нужно, и самые случайные люди. Нас слушают все время. Если человек хотя бы раз в жизни по какому-то поводу был медийным, то всю оставшуюся жизнь он находится «в опасности». Он постоянно должен контролировать все, что он делает, думает, говорит, или же быть готовым к тому, что однажды все, что он скажет, будет использовано против него.

Что касается конкретного иркутского случая, я выражу, наверное, самое непопулярное мнение: я горячо сочувствую человеку, с которым случилось несчастье, который, может быть, в пылу какого-то эмоционального расстройства, а может быть, ведомый профессиональным цинизмом, а может быть, случайно, а может быть, на смонтированной записи высказался не политкорректно. Это самое плохое, что может сегодня случиться с человеком в нашем обществе: он высказывается не так, как от него ожидают, и не так, как он должен высказываться, исходя из неких корпоративных правил, одобряемых обществом норм, а так, как ему в данный момент захотелось. Ни одной секунды я не считаю, что этот незнакомый мне человек действительно считает избирателей Иркутской области быдлом. Я считаю, что человек по какой-то причине высказался неудачно и, к сожалению, огребет за это по полной, вплоть до увольнения. Потому что одно из основных свойств современного общества, в том числе российского, – это абсолютная безжалостность к тому, кто оступился. Падающего – толкни, распни; упавшего – растопчи ногами! Просто от страха. Потому что каждый в ужасе от того, что завтра это может произойти с ним, и гасит этот страх старинным лагерным способом: «Умри ты сегодня, а я завтра». Это отвратительно!

Губернатор Иркутской области в данной ситуации ведет себя как человек «раньшего» времени, то есть он защищает человека, который на него работает. Это сейчас немодно, большинство руководителей даже на это уже неспособны. А Левченко в этом вопросе оказался приличным человеком старшего поколения, который полагает, что если человек на тебя работал, то его не надо сразу пинать, а нужно все-таки хотя бы попытаться дать ему возможность оправдаться.

Не исключаю, что этот скандал может негативным образом повлиять на региональные власти, в частности на того же Левченко. Общественность очень любит, увидев, что у медийного человека что-то не в порядке, он где-то оступился, тут же забрасывать его камнями или чем другим – смотря по обстоятельствам. Любой медийный человек в любой момент времени является мишенью для такого, никто не является исключением, даже президент. Вопрос только в том, какая именно аудитория больше этому потворствует. И это отвратительно.