8 сентября 2019 года состоится Единый день голосования, в рамках которого пройдут прямые выборы глав 16 регионов (в 2018 году аналогичные кампании проходили в 22 субъектах РФ). При этом если в прошлом году наибольшую долю среди выборных территорий составили дальневосточные и сибирские регионы  (12 из 22), а также субъекты Центрального федерального округа (6), то в этом году очевидно  дифференцированное географическое распределение выборных территорий (4 представляют Южный федеральный округ, по 3 – Северо-Западный и Уральский, по 2 – Центральный и Дальневосточный, по 1 – Приволжский и Сибирский). Среди них выделяется большой блок индустриальных регионов (что, как правило, предполагает серьезный вес экологической тематики в предвыборной повестке), а также группа территорий с серьезной долей АПК в региональной экономике.

Резонансные случаи протестного голосования в ходе региональных выборов 2018 года (по итогам кампаний-2018 в трех субъектах Федерации губернаторами стали представители оппозиции) стали дополнительным катализатором дискуссий о рисках, с которыми могут столкнуться кандидаты лояльного пула — врио губернаторов, а также действующие главы регионов, намеренные баллотироваться на новый срок. Дискуссионными стали и вопросы эффективности подготовки глав субъектов к участию в кампании, потенциала роста и позиционирования в ходе кампании (прежде всего – как участвовать: в качестве кандидата от «Единой России» или самовыдвиженцем). Мы попытаемся дать свой ответ на основные дискуссионные вопросы.

1.Врио губернаторов: стиль и повестка  

В рамках кампаний врио глав регионов, идущих на выборы в 2019 году, произошло смещение акцентов по сравнению с аналогичной повесткой накануне выборов 2018 года. При сохранении внимания к приоритетным темам предыдущих лет (демонстрация лоббистских возможностей соответствующих управленцев на федеральном уровне; инфраструктурное развитие; нередко – презентация региона в качестве площадки для крупных федеральных и международных мероприятий) серьезно возросло значение социальной повестки, выстраивания коммуникаций между властями и обществом, а также контроля за деятельностью бюджетных учреждений.

Ожидаемо трансформируется политический стиль врио губернаторов – они чаще стремятся позиционировать себя в роли медиаторов в диалоге между властью и нижестоящими чиновниками, а не просто управленцев и лоббистов. 

В конце 2018 года  популярным был прогноз о том, что на тактику врио губернаторов в 2019 году окажет серьезное влияние пример кампании Олега Кожемяко. Однако произошло не копирование, а дальнейшая трансформация технологических приемов, применявшихся в ходе кампании в Приморском крае.

Во-первых, вполне ожидаемо, более значимой становится антибюрократическая повестка кампаний врио губернаторов. Примеры обращения кандидатов лояльного пула к подобным приемам отмечались и в предыдущие годы. Один из наиболее резонансных – жесткий монолог Сергея Носова (на тот момент врио главы Магаданской области), обращенный к региональным чиновникам. Схожие сюжеты позже были отмечены и в ходе кампании Олега Кожемяко (можно вспомнить, например, его общение в октябре 2018 года с чиновниками из Владивостока по ситуации с вырубкой парковой зоны для строительства детсада). В 2019 году примеры критикы в адрес региональных и местных чиновников со стороны врио губернаторов стали появляться чаще. При этом далеко не все руководители субъектов Федерации действовали в подобных случаях единообразно.

К «стилю Носова» ближе всего тональность заявлений  врио главы Башкирии Радия Хабирова. Его заявления часто отличает максимально эмоциональная окраска и резкие высказывания (например, реплика «у него либо язык длинный, либо ум короткий», как высказанная врио главы республики характеристика руководителей одного из муниципальных предприятий Уфы). Такой стиль помогает быстро нарастить узнаваемость (одна из вероятных причин, по которой такой подход использовал Сергей Носов, являющийся для Магаданской области «варягом») либо оперативно актуализировать присутствие в медиа-повестке руководителя, долгое время работавшего за пределами региона (в такой ситуации вскоре после назначения в Башкортостан находился Радий Хабиров), привлекая внимание и, как правило, получая одобрение неполитизированной аудитории. В то же время часть общества может скептически оценивать такой стиль работы.

Более сдержанный подход к критике чиновников можно назвать «стилем Текслера». Заявления врио главы Челябинской области в адрес нижестоящих управленцев могут быть достаточно жесткими по сути, но более сдержанными по форме (можно вспомнить, например, его критику в адрес глав муниципалитетов за недоработки при реализации нацпроектов). Такой стиль, возможно, в несколько более резкой форме, характерен и для врио главы Забайкальского края Александра Осипова.

Наконец, более сдержанный подход к проблеме можно назвать «стилем Хорохордина».  Врио главы Республики Алтай, по крайней мере до середины июня 2019 года, старался избегать резких заявлений в отношении конкретных управленцев, работающих в республике, при этом также обращаясь к антибюрократической повестке. Однако он публично акцентировал внимание не на локальных просчетах отдельных чиновников, а на системной проблеме — целесообразности сохранения настолько многочисленного управленческими аппарата («200 тысяч человек населения – и семь заместителей председателя правительства, девять министерств»).

В целом жесткие высказывания врио губернаторов в адрес нижестоящих чиновников будут и дальше давать ситуативный информационный и политический эффект, однако при перенасыщении медиа-повестки подобными высказываниями результативность таких ходов в раках задач избирательной кампании ожидаемо будет снижаться.

В рамках антибюрократической повестки, скорее всего, будет возрастать внимание кандидатов лояльного пула к выстраиванию каналов прямой коммуникации с активной частью населения и социальными активистами, что при эффективной реализации также может дать заметный и долгосрочный эффект. 

Поэтому, во-вторых, заметен более разноплановый подход к коммуникации с локальными сообществами, которые демонстрируют врио губернаторов, выходящие на выборы в 2019 году. Вполне ожидаемой была активизация прямых встреч врио глав регионов с представителями инициативных групп, работающих с локальной протестной повесткой. При этом врио глав регионов проявили довольно значительное внимание к проблемам малых городов и сельских поселений. Можно вспомнить встречу Алексея Текслера с жителями поселения Полетаево по проблеме размещения полигона ТБО или Романа Старовойта — с жителями деревни Кукуевка Курского района по проблемам регистрации права собственности на жилые дома. Заметным стало общение ряда руководителей регионов (например, Алексея Текслера и Александра Беглова) с представителями инициативных групп обманутых дольщиков.

Другим аспектом непосредственной коммуникации становится масштабное обсуждение значимых проектов с общественностью. Так, врио главы Курганской области Вадим Шумков заявил о запуске проекта «Инициативный бюджет», позволяющего вовлекать население обсуждение приоритетности реализации проектов благоустройства общественных пространств. Роман Старовойт в Курской области запустил «Мастерскую проектов», в рамках реализации которой были собраны предложения жителей по улучшению социально-экономической и инфраструктурной ситуации в регионе. Практическое осуществление ряда подобных инициатив подверглось и критике на местах. Например, некоторые курские СМИ указывали на организационные и технические недоработки в рамках деятельности «Мастерской проектов». Тем не менее подобные инициативы имеют серьезный потенциал и, вполне возможно, станут более значимым трендом в ходе губернаторских кампаний 2020 года.   

В-третьих, если социальная повестка, с которой шел на выборы Олег Кожемяко, была максимально полицентричной (от поддержки многодетных семей до проблем школьного питания), то в ходе кампаний кандидатов лояльного пула в 2019 году серьезное внимание сконцентрировано на проблемах в системе здравоохранения, в том числе в сельских территориях. Так, одним из первых резонансных шагов Вадима Шумкова после назначения в Курганскую область стало проведение им личных инспекционных проверок состояния районных больниц, в том числе в муниципальных образованиях, достаточно отдаленных от областного центра.  Андрей Чибис еще в марте 2019 года поручил подготовить план для корректировки ситуации в системе здравоохранения региона. Врио губернатора Оренбургской области Денис Паслер заявил о введении дополнительных квот для направляющихся на работу в сельской местности медицинских специалистов и разработке мер по сокращению очередей в поликлиниках.

До сих пор в политике губернаторов-«технократов» нередко можно было наблюдать следующую тенденцию: на первых этапах после вступления в должность они уделяли приоритетное внимание решению чисто экономических вопросов и внедрению более эффективных управленческих практик в своих регионах, а затем возрастало их внимание к социальной повестке. По сути усилия губернаторов-«технократов» развивались в русле федеральных приоритетов с региональной спецификой.

При сохранении прежнего бэкграунда губернаторов-«технократов» смещаются акценты в их публичном позиционировании: усиливается публично-политическая составляющая их работы и социальная составляющая повестки, с которой они выходят на выборы. В известном смысле можно говорить о появлении стиля «технократов-медиаторов». Такой подход больше подходит для более оперативного встраивания в региональную политическую и информационную повестку.    

2.Выдвижение на новый срок: потенциал и вызовы 

Губернаторы, намеренные выдвигаться на второй срок, на старте своих кампаний пока действуют скорее в «старом технократическом» формате, хотя не всех из них можно отнести к группе «молодых технократов». Для них характерен больший акцент на инфраструктурные проекты и презентации своих регионов как значимых переговорных площадок. Сегодня они чаще выступают в роли лоббистов, чем медиаторов. Насколько можно судить, их предвыборные команды делают более ярко выраженный акцент на факт поддержки их инициатив Владимиром Путиным («технократы-медиаторы», безусловно, также обращаются к этой теме, но более осторожно).  Такие различия в выборе формата объясняется разными стартовыми позициями врио глав регионов и действующих губернаторов. 

Прежде всего при некоторых общих чертах действующие губернаторы, выходящие на выборы в 2019 году, обладают разной карьерной историей и работают в регионах с отличающейся спецификой. Глава Ставропольского края Владимир Владимиров, если анализировать его биографию (работу на управленческих должностях в нескольких регионах, опыт как на государственной службе, так и в коммерческих структурах), близок к «молодым технократам» — с той разницей, что последние, как правило, до перехода на губернаторский пост не имеют опыта участия в публичной политике, нынешний же губернатор Ставропольского края до своего назначения врио главы региона в 2013 году имел опыт работы в заксобрании Ямало-Ненецкого автономного округа, а также деятельности в качестве секретаря окружного отделения «Единой России».

Схожим образом можно описать карьеру главы Вологодской области Олега Кувшинникова – он получил опыт управленческой работы как в корпорации, так и на муниципальной службе, однако до своего избрания губернатором с успехом участвовал в избирательных кампаниях в Думу и на пост мэра Череповца. Карьера волгоградского губернатора Андрея Бочарова до избрания на нынешний пост имеет заметно большую публично-политическую составляющую – можно отметить его работу в качества депутата Госдумы двух созывов, а также руководителя исполкома федерального штаба ОНФ. Стоит напомнить, что отличается и конфигурация влияния в данных регионах – от экономического доминирования, определяющего политическое влияние «Северстали» в Вологодской области, до сложного внутриэлитного баланса сил, связанного с интересами ряда значимых федеральных игроков в Волгоградской. 

При этом губернаторы, идущие на второй срок, как правило, сталкиваются со специфическим набором рисков и вызовов. В частности, прямой диалог с избирателями и протестными группами на местах дает им меньший ситуативный политический эффект, ввиду более скептического отношения протестной среды к чиновникам, уже отработавшим в регионе в течение одного срока. Это не исключает, впрочем, получения такого эффекта в случае ведения командой губернатора долговременной работы подобного рода. Кроме того, для глав регионов, баллотирующихся на второй срок, позитивные сигналы, идущие из федерального центра, как ни парадоксально, могут играть даже более важную роль, чем для врио губернаторов. Для врио их лоббистские возможности в центре и доверие со стороны президента очевидны для избирателя, в то время как в действующие губернаторы в течение всего первого срока находятся под ударами информационных атак, очень часто строящихся вокруг тезиса о потере доверия к ним со стороны федерального центра.

Безусловно, для этой группы кандидатов также остается актуальной социальная повестка. Яркий пример — «8 инициатив Кувшинникова», представленные в ходе «Прямой линии» с губернатором Вологодской области в декабре 2018 года и затрагивающие поддержку работников бюджетной сферы, жителей сельской местности, многодетных семей. В Волгоградской области можно отметить блок инициатив, затрагивающий проблемы развития системы здравоохранения, заявленных Андреем Бочаровым (предполагающий, в частности, создание онкоцентра и 14 центров амбулаторной онкологической помощи жителям региона. Заметна социальная составляющая в рамках послания Владимира Владимирова, оглашенного в марте 2019 года. Характерно, что в день выступления с этим отчетом глава Ставропольского края подписал закон о «детях войны». Это одна из тем, с которой традиционно выступает КПРФ — очевидно стремление губернатора перехватить лево-консервативную повестку.

Очень значимыми для позиционирования губернаторов, идущих на второй срок, являются инфраструктурные проекты – подчеркивающие в том числе уровень поддержки их инициатив федеральным центром. Так, Олег Кувшинников ранее анонсировал проекты строительства моста через Шексну, а также мостов в створ улицы Некрасова и во Флотском переулке в Вологде. В Волгоградской области еще в марте 2019 года было заявлено о масштабных планах дорожно-строительных работ, в том числе реконструкции мостового перехода через Волжскую ГЭС.

Характерно, что внимание идущих на новый срок губернаторов к проблемам малых населенных пунктов и сельских территорий имеет дополнительное электоральное значение – здесь, как правило, проживает более консервативный избиратель, апатия которого может осложнить положение действующих глав регионов в случае появления дополнительных фактором протестной мобилизации, которая затрагивает прежде всего региональные центры и экономические наиболее значимые города каждого из регионов.    

3.»Единая Россия» в кампании: дифференцированное участие  

Достаточно распространенным стало мнение, что выдвижение от «Единой России» в нынешних условиях создает дополнительные риски для кандидатов, в том числе идущих в губернаторы. Оценивая обоснованность такого тезиса, нужно учитывать несколько факторов.  

Во-первых, выдвижение от «Единой России» никак не мешает привлекать новых сторонников при условии ведения активной кампании. Например, Владимир Путин баллотировался в президенты в 2012 году в качестве кандидата от этой партии, причем на старте президентская кампания совпала с пиком негативной информационной кампании против «Единой России» на фоне думских выборов. Однако это не помешало президенту серьезно расширить базу поддержки.

Во-вторых, попытки публичного дистанцирования от «Единой России» не принесли положительного эффекта для ряда кандидатов, для которых проблемными стали губернаторские кампании 2018 года. Например, в одном из своих заявлений накануне Единого дня голосования в сентябре 2018 года тогдашний врио главы Приморского края Андрей Тарасенко заявил, что не собирается вступать в «Единую Россию», и в довольно резких выражениях: «И что я для себя открою что-то новое, вступив в партию? Стану другим? Мне нравится, какой я сейчас есть». Этот комментарий получил довольно заметное внимание региональных СМИ и был воспринят аудиторией именно в качестве попытки дистанцироваться от «Единой России». Можно предположить, что она вряд ли имела для него серьезный политический эффект.

В-третьих, есть примеры того, как распространение оппонентами материалов о принадлежности кандидата к «Единой России» не препятствовали победе этого кандидата и расширению уровня его поддержки — даже в протестных регионах. Можно вспомнить кампанию Олега Кожемяко в ходе губернаторских выборов в Приморском крае — во многих критических публикациях об  этом кандидате неоднократно упоминался факт его членства в политсовете Сахалинского областного отделения «Единой России». Тем не менее ему удалось победить и заметно расширить уровень своей поддержки по сравнению с Андреем Тарасенко.

В-четвертых, губернаторов, успевших накопить серьезный «негативный багаж», будут атаковать в первую очередь именно за их собственные просчеты или непопулярные решения. Упоминания о партии, от которой они баллотируются, будут иметь скорее фоновое значение. Скорее всего, Светлане Орловой, Виктору Зимину или Вячеславу Шпорту, бывшими объектами очень интенсивной критики  в течение нескольких лет до проблемных для них губернаторских выборов 2018 года, участие в избирательной кампании в качестве самовыдвиженцев не принесло бы особого позитивного эффекта и не сработало бы на снижение их антирейнга.

Возвращаясь к тактике кандидатов лояльного пула в 2019 году, стоит обратить внимание: 4 из 10 кандидатов в губернаторы, заявивших о намерении баллотироваться от «Единой России», являются беспартийными (причем у одного из них, врио главы Липецкой области Игоря Артамонова, карьера до назначения на нынешнюю должность строилась не в государственных, а в коммерческих структурах, что создавало для него дополнительные потенциальные возможности для дистанцирования от партии). При этом один из таких кандидатов, врио губернатора Мурманской области Андрей Чибис, баллотируется в регионе с заметным протестным потенциалом. Таким образом, кандидаты, у которых имелись дополнительные возможности или потенциальные аргументы для дистацирования от «Единой России», тем не менее выдвигаются от нее. Конечно, такое решение объясняется и стратегией, определенной на федеральном уровне. Тем не менее при выборе формата кампании определенно учитывались все потенциальные угрозы и риски, связанные с выдвижением от «Единой России», и они, вероятно, были признаны ограниченными.

Ожидаемо, что самовыдвижение предпочли руководители регионов с более высоким уровнем протестного голосования, а выдвижение от «Единой России» — губернаторы и врио глав субъектов РФ, где эта партии получала относительно более высокие результаты. Так, все руководители, выбравшие этот формат участия в кампании, представляют регионы, где «Единая Россия» на парламентских выборах 2016 года получила менее 45% голосов. При этом в трех из них он оказался ниже 40%, а в Забайкальском крае был зафиксирован серьезный уровень протестного голосования и на выборах в заксобрание в 2018 году. Однако протестные регионы представляет и часть кандидатов, выдвинувшихся от «Единой России». Так, в двух из территорий, которые в ходе нынешних губернаторских кампаний представляют кандидаты-«единороссы», эта партия на думских выборах 2016 года получила менее 45% голосов (Мурманская и Вологодская области).

Выдвижение от партии предпочли все три действующих губернатора, идущие на новый срок (Андрей Бочаров в Волгоградской области, Олег Кувшинников в Вологодской и Владимир Владимиров в Ставропольском крае). С одной стороны, все трое – члены партии, то есть дистанцирование от «Единой России» в данном случае было бы возможным, но результативность такой тактики будет снижена. С другой, двое из этих политиков (Андрей Бочаров и Владимир Владимиров) возглавляют регионы со сложной конфигурацией элит, а «Единая Россия» традиционно является площадкой для строительства предвыборных внутриэлитных коалиций. Такая роль партии может быть значима и для «внешних» кандидатов, которым необходимо строительство таких коалиций после прихода в регион.

При этом «Единая Россия» имеет потенциал для роста влияния на ход предвыборных кампаний и в тех случаях, когда она выступает субъектом поддержки, но не выдвижения кандидатов в губернаторы. Так, дополнительное предвыборное значение в ходе региональных избирательных кампаний могут иметь инициативы и проекты  партии, связанные с общественным контролем и аудитом (в том числе за реализацией нацпроектов).    

Руководители регионов, заявившие о намерении баллотироваться на выборах 2019 года от «Единой России»  

Регион, руководитель субъекта, должность	Результаты «Единой России» в ходе ключевых предыдущих избирательны кампаний (результат списка партии на выборах в Госдуму РФ и последней кампании по выборам в заксобрание региона, а также  результаты руководителя субъекта РФ или его предшественника на последних губернаторских выборах)	Бэкграунд врио губернатора (связь с регионом до назначения и принадлежность к «Единой России»)
Волгоградская область, Бочаров Андрей Иванович, губернатор	Выборы в Госдуму- 50,64 % Выборы в облдуму (2014) – 60,09% Выборы губернатора (Андрей Бочаров) – 88,49%	Родился в Барнауле (Алтайский край), детство прошло в Брянской области, карьера до избрания губернатором в 2014 году не была связана с Волгоградской областью
Вологодская область, Кувшинников Олег Александрович, губернатор	Выборы в Госдуму: 37,21 % Выборы в заксобрание области (2016) – 37,27% Выборы губернатора (2014, Олег Кувшинников) — 62,98%	Родился в Череповце (Вологодская область), карьера целиком строилась в регионе. Член «Единой России» с декабря 2003 года
Курская область, Старовойт Роман Владимирович, врио губернатора	Выборы в Госдуму: 51,70 % Выборы в облдуму (2016) – 50,17% Выборы губернатора (2014, Александр Михайлов) — 68,81 %	Родился в Курске, но большая часть детства прошла в Ленинградской области. Карьера до назначения на пост врио губернатора связана с Курской областью не была. О вступлении в «Единую Россию» не сообщалось.
Липецкая область, Артамонов Игорь Георгиевич, врио губернатора	Выборы в Госдуму: 56,19 % Областной совет депутатов (2016) – 53, 88% Выборы губернатора (2014, Олег Королев) – 80,31%	Родился в Ставропольском крае, до назначения на пост врио губернатора карьера связана с Липецкой областью не была. На начало июня 2019 года – беспартийный.
Мурманская область, Чибис Андрей Владимирович, врио губернатора	Выборы в Госдуму: 41,98 % Выборы в облдуму (2016): 39,2% Выборы губернатора (2014, Марина Ковтун): 64,69 %	Родился в Чувашии, до назначения на пост врио губернатора карьера с Мурманской областью связана не была. О членстве в «Единой России» не сообщается.
Оренбургская область, Паслер Денис Владимирович, врио губернатора	Выборы в Госдуму: 40,85 % Выборы в заксобрание (2016): 41,05 % Выборы губернатора (2014, Юрий Берг): 80,28 %	Родился в Свердловской области, до назначения на пост врио губернатора с Оренбургской областью связан не был. Член «Единой России», занимал посты в руководящих органах регионального отделения партии в Свердловской области.
Республика Алтай, Хорохордин Олег Леонидович, врио главы	Выборы в Госдуму: 48,81 %, Выборы в Госсобрание – Эл Курултай (2014) — 44,07% Выборы главы республики (2014, Александр Бердников) – 50,65%	Родился в Алтайском крае, до назначения врио губернатора с Республикой Алтай карьера связана не была. Беспартийный.
Республика Башкортостан, Хабиров Радий Фаритович, врио главы	Выборы в Госдуму: 56,37 % Выборы в Госсобрание – Курултай (2018) — 58.31% Выборы главы республики (2014, Рустэм Хамитов) — 81,71 %	Родился в Башкирской АССР, значительная часть карьеры была связана с этим регионом. Член «Единой России».
Республика Калмыкия, Хасиков Бату Сергеевич, врио главы	Выборы в Госдуму: 70,61 % Выборы в Народный Хурал (2018): 51,34% Выборы главы республики (2014, Алексей Орлов): 81,71 %	Родился в Москве, но детство провел в Калмыкии, политическая карьера была связана главным образом с этой республикой.  Член «Единой России», ранее баллотировался от этой партии в Народный Хурал региона.
Ставропольский край, Владимиров Владимир Владимирович, губернатор	Выборы в Госдуму: 54,26 % Выборы в Думу Ставропольского края (2016): 53,07% Выборы губернатора (2014, Владимир Владимиров): 84,22 %	Родился в Ставропольском крае, большую часть детства провел там же, но карьера до назначения врио главы Ставропольского края в 2013 году была связана с другими регионами. Член «Единой России», занимал руководящие должности в партии.

 Главы регионов, заявившие о намерении баллотироваться на выборах 2019 года в качестве самовыдвиженцев  

Регион, руководитель субъекта РФ, должность	Результаты «Единой России», а также руководителя региона или его предшественника на предыдущих выборах	Бэкграунд руководителя региона
Астраханская область, Бабушкин Игорь Юрьевич, врио губернатора	Выборы в Госдуму: 42,22 % Выборы в Думу области (2016): 42,31 % Выборы губернатора (2014, Александр Жилкин) — 75,28 %	Родился в Ярославской области, до назначения на пост врио губернатора его карьера с Астраханской областью связана не была.  Беспартийный.
Забайкальский край, Осипов Александр Михайлович, врио губернатора	Выборы в Госдуму: 39,87 % Выборы в заксобрание (2018): 28,30% Выборы губернатора (2016, Наталья Жданова): 54,39%	Родился в Ростовской области, до назначения на пост врио губернатора карьера с Забайкальским краем связана не была. О членстве в «Единой России» не сообщается.
Курганская область, Шумков Вадим Михайлович, врио губернатора	Выборы в Госдуму: 41,51 % Выборы в облдуму (2015): 56,74 % Выборы губернатора (2014, Алексей Кокорин): 84,87 %	Родился в Курганской области, но управленческая карьера до назначения ан пост врио губернатора строилась в других регионах. О членстве в «Единой России» не сообщается.
Санкт-Петербург, Беглов Александр Дмитриевич, врио губернатора	Выборы в Госдуму: 39,71 % Выборы в заксобрание (2016): 41,25 % Выборы губернатора (2014, Георгий Полтавченко): 79,3 %	Родился в Баку, но значительная часть карьеры связана с Санкт-Петербургом. Состоит в «Единой России» с 2003 года. Ранее руководил петербургским отделением партии, входил в ее Высший совет.
Сахалинская область, Лимаренко Валерий Игоревич, врио губернатора	Выборы в Госдуму РФ2016: 44,96 % Выборы в облдуму (2017): 44,64 % Выборы губернатора (2015, Олег Кожемяко): 67,8 %	Родился в Харькове, до назначения врио главы Сахалинской области карьера с данным регионом связана не была. Член «Единой России», занимал должности в руководстве Нижегородского областного отделения партии.
Челябинская область, Текслер Алексей Леонидович, врио губернатора	Выборы в Госдуму: 38,19 % Выборы в облдуму (2015): 56,24% Выборы губернатора (2014, Борис Дубрровский): 86,37%	Родился и провел детство в Челябинске, но основная часть карьеры связана с другими регионами. Беспартийный.

 4.Оппозиционные игроки: сценарии и методы  

Хотя итоги региональных выборов 2018 года задали довольно высокий уровень ожиданий по поводу протестного голосования в 2019 году, системные оппозиционные силы демонстрируют достаточно осторожную тактику в подготовке к губернаторским выборам. Интенсивность критики с их стороны в адрес глав регионов, с которыми они вели довольно активный диалог накануне старта кампании, ожидаемо увеличилась. Тем не менее в подавляющем большинстве случаев отделения парламентских партий в регионах выбирают не наиболее агрессивную, а достаточно сдержанную стратегию, направленную преимущественно на мобилизацию «нишевого» электората.

На старте кампании можно выделить несколько сценариев поведения оппозиционных игроков накануне губернаторских выборов.

Первый – относительно неконфронтационная стратегия ключевых оппозиционных кандидатов на период избирательной кампании. На старте кампании сохраняется заметная вероятность, что в таком формате могут пройти выборы губернатора Липецкой области. Несмотря на отмеченные ранее трения врио главы региона Анатолия Артамонова с представителями местных элит в рамках интриги с заменой мэра Липецка, серьезных политических рисков для руководства региона пока не наблюдается. Одним из перспективных потенциальных кандидатов на оппозиционном фланге является проявивший интерес к региональной повестке депутат Госдумы РФ от ЛДПР Александр Шерин, однако пока нет явных оснований считать, что его кампания — в случае выдвижения — будет носить конфронтационный характер по отношению к Игорю Артамонова лично.

Несмотря на протестный характер региона на первом этапе кампании, по ряду критериев близка к такому сценарию ситуация в Мурманской области.  Например, депутат облдумы Михаил Антропов, который будет баллотироваться в губернаторы от КПРФ, в преддверии кампании не концентрировался на критике в отношении непосредственно Андрея Чибиса.

Второй — неконфронтационная стратегия со стороны части ключевых оппозиционных кандидатов на фоне вероятной высокой интенсивности информационных атак против губернатора. Например, в Волгоградской области накануне старта кампании среди потенциальных кандидатов в губернаторы от КПРФ   были названы как депутат облдумы Андрей Таранцов, неоднократно выступавший с критикой в адрес губернатора Андрея Бочарова, так и член ЦК Компартии, директор школы в поселке Средняя Ахтуба Денис Усков, который с резкими заявлениями по поводу политики главы региона не ассоциируется. Потенциальными кандидатами на выдвижение в губернаторы от ЛДПР были названы Александр Курдюмов и Игорь Торощин, ранее уже участвовавшие в губернаторских выборах, соответственно, в Нижегородской (в 2018 году) и Свердловской областях (в 2017 году) с результатами 2,62 % и 5,4% голосов избирателей. Однако достаточно критическое отношение многих региональных и федеральных СМИ и представителей экспертного сообщества к Андрею Бочарову даже в случае минимальной интенсивности негативных медиа-кампаний будет работать на поддержание не вполне благоприятного информационного фона вокруг руководства области. Тем не менее при отсутствии в регионе событий с серьезным негативным резонансом, которые могли бы стать дополнительным мобилизующим фактором для протестно настроенных избирателей, сам по себе информационный фон вряд ли будет нести для губернатора действительно заметные электоральные риски.

Третий – неучастие в кампании (по причине добровольного отказа или отсутствия возможности для прохождения «муниципального фильтра») ряда значимых оппозиционных игроков — на фоне вероятной высокой интенсивности информационных атак против кандидатов лояльного пула. По такому пути ситуация может развиваться в Санкт-Петербурге (невысокая вероятность прохождения «муниципального фильтра»  Оксаной Дмитриевой) и в Челябинской области (отказ от участия в кампании Валерия Гартунга).

Четвертый — вероятность достаточно резкой критики в адрес губернатора со стороны некоторых ключевых кандидатов на фоне в целом благоприятного информационного фона для руководства области. Подобная ситуация складывается, например, в Вологодской области – здесь кандидатом от ЛДПР стала глава постоянного комитета по социальной политике областного заксобрания Ольга Ширикова, не ассоциирующая с резкой критикой в адрес главы региона, а от КПРФ – руководитель соответствующей фракции в региональном парламенте Александр Морозов (уже баллотировавшийся в губернаторы в  2014 году и занявший второе место с результатом 18,04% голосов). КПРФ выступает более активным оппонентом областных властей — в частности, поднимая тему «мусорной реформы». В то же время с областью в федеральном медиа-пространстве не связано заметных негативных информационных поводов. Протестные кампании, проходившие в регионе (по той же теме утилизации ТКО), пока работали скорее на поддержание в мобилизованном состоянии существующего оппозиционного электората, чем на расширение его границ.

Близка к подобному сценарию ситуация в Курганской области. Здесь достаточно рано начал подготовку к предвыборной кампании депутат Курганской областной Яков Сидоров, который рассматривался в качестве потенциального кандидата от КПРФ. Он делал заявления с критикой действующего руководства области, в то же время выступая с достаточно умеренных позиций по ряду вопросов протестной повестки (например, в вопросе утилизации ТБО считая приемлемым появление в регионе мусороперерабатывающего завода, но  критикуя практику функционирования в области крупных мусорных полигонов). Схожий сценарий реализуется в Забайкальском крае. С одной стороны, о поддержке врио губернатора Александра Осипова здесь объявила «Справедливая Россия», с другой – к более жесткой риторике по отношению к руководству региона перешли представители КПРФ. Показательна, например, тональность заявлений, с которыми, комментируя отчет врио главы региона перед заксобранием, выступил Юрий Гайдук, рассматриваемый в качестве потенциального кандидата в губернаторы от этой партии.

Такой сценарий может сопровождаться конфликтами внутри самих оппозиционных партий. Такова ситуация в Сахалинской области, где о своих амбициях по выдвижению в губернаторы заявили не только депутат Госдумы от КПРФ Алексей Корниенко, но и популярный депутат облдумы от Компартии Светлана Иванова.

Пятый — демонстрация своих возможностей сильными оппозиционными кандидатами, что не исключает менее конфронтационный сценарий развития в кампании в дальнейшем. Пример — Астраханская область, где о намерении баллотироваться в губернаторы заявил в том числе депутат Госдумы РФ от «Справедливой России» Олег Шеин, на политический потенциал которого обращали внимание и федеральные СМИ. При этом Шеин незадолго до этого официального заявления встретился с новым врио главы региона Игорем Бабушкиным, позитивно отозвавшись об общении с чиновником («встретился с новым врио…Беседовали два часа. Человек умеет слушать и думать, что по нынешней кадровой политике редкость»). В этой ситуации сохраняется вероятность достижения договоренностей между руководством региона и Олегом Шеином еще на первых этапах кампании — тем более что сам представитель «Справедливой России» уже обращал внимание на проблемы с прохождением «муниципального фильтра» (по сведениям, публично представленным самим депутатом, «по ряду районов емкость уже выбрана»). Не исключена реализация подобного сценария в Калмыкии, где обсуждаемым событием стало выдвижение от КПРФ (при поддержки пяти других партий) депутата Народного Хурала Намсыра Манджиева. Похожая ситуация и в Курской области: здесь ожидают довольно активной кампании со стороны предполагаемого кандидата от ЛДПР, депутата Госдумы РФ Сергея Иванова. Ряд его парламентских выступлений, затрагивающих проблемы области, довольно активно обсуждались в политизированной среде региона. В то же время пока не очевидно, что его кампания будет развиваться по резко конфронтационному сценарию по отношению к руководству области.

Безусловно, стратегия оппозиционных кандидатов и выдвинувших их партий может трансформироваться по мере развития кампании. Не исключен переход этих политиков к более агрессивному формату ведения кампании в случае ослабления позиций руководителя региона, появления дополнительных факторов, способствующих мобилизации протестного электората, или срыва внутриэлитных договоренностей. Однако и в случае роста протестных настроений (кроме ситуаций, обусловленных застарелыми конфликтами между такими игроками и связанными с ними группами элит, с одной стороны и губернатором — с другой) кандидаты от системных оппозиционных партий чаще предпочитают осторожную тактику, чем серьезный рост напряженности в ходе кампании.    

5. Оценка ситуации: преимущества и риски 

Опыт предвыборных кампаний 2018 года свидетельствует, что в зоне наибольшего риска находятся прежде всего губернаторы с высоким личным антирейтингом — особенно в регионах с зафиксированным ранее высоким уровнем протестного голосования при наличии дополнительных факторов, работающих на мобилизацию протестного электората. Таким фактором может быть, например, проведение параллельно с губернаторскими других резонансных предвыборных кампаний, охватывающих регион в целом или значительную его часть (вспомним: в 2018 году проблемные первые туры выборов для Светланы Орловой во Владимирской области и Виктора Зимина в Республике Хакасия прошли одновременно с избирательными кампаниями в областное заксобрание и Верховный совет республики соответственно). Проведение таких выборов одновременно с губернаторскими снижает вероятность «тихой» кампании и может  способствовать мобилизации некоторой части протестного электората, достаточно апатично относящейся к своим возможностям повлиять на исход губернаторской гонки как таковой. 

Об очень высоком уровне рисков можно было бы говорить в отношении руководителей регионов, в которых действуют  одновременно несколько ключевых проблемных факторов, обычно повышающих вероятность второго тура: низкий рейтинг и высокий антирейтинг кандидата лояльного пула; зафиксированный в ходе предыдущих кампаний высокий уровень протестного голосования; прогнозируемые с высокой вероятностью факторы дополнительной мобилизации протестного электората. Однако пока опасного для власти сочетания факторов риска, свидетельствующих о возможности второго тура, ни в одном регионе, где в 2019 году пройдут губернаторские выборы, не наблюдается. 

Можно выделить несколько групп регионов в зависимости от доминирующих рисков для кандидатов лояльного пула.

Первая группа характеризуется заметным потенциалом протестного голосования при вероятности участия в кампании влиятельных оппозиционных игроков. Такая ситуация складывается в Астраханской и Сахалинской областях. При этом протестный потенциал может быть серьезно нивелирован при отсутствии дополнительных мобилизующих факторов в последние недели кампании (для данных регионов в такой роли могут выступать, например, серьезные резонансные просчеты властей в случае стихийных бедствий, техногенных катастроф и иных чрезвычайных ситуаций) и дополнительно снизится в случае неучастия ключевых региональных оппозиционных игроков или максимально неконфронтационной кампании с их стороны.

К регионам второй группы относятся территории с зафиксированным в ходе предыдущих выборов высоким уровнем протестного голосования, где проблемы, связанные с подобными настроениями, могут быть существенно ослаблены — благодаря сдержанной и не направленной на конфронтацию кампании со стороны ключевых оппозиционных кандидатов, а также отсутствию дополнительных мобилизующих факторов для протестного электората. Такая ситуация складывается в Вологодской, Мурманской, Оренбургской, Челябинской областях, Республике Алтай и Забайкальском крае. Источники рисков для руководителей этих субъектов Федерации во многом схожи с аналогичными факторами для первой группы. В индустриальных регионах могут также иметь негативное значение просчеты при реагировании на резонансные экологические проблемы.

В регионах третьей группы может отмечаться заметный антирейтинг руководителя региона при зафиксированном ранее низком уровне протестного голосования. Такая ситуация складывается в Волгоградской области и Ставропольском крае. Здесь главной потенциальной угрозой могут стать не электоральные риски как таковые, а факторы, которые могут серьезно снизить текущую политическую управляемость региона (крупные внутриэлитные конфликты, резонансные протестные кампании).

В регионе четвертой группы (Санкт-Петербург) очевидны зафиксированный в ходе прошлых кампаний высокий уровень протестного голосования, заметный антирейтинг руководителя региона, информационные атаки против губернатора — при отсутствии явных мобилизующих факторов для протестного электората.  Здесь серьезные риски для главы региона могут проявиться в случае неэффективной работы команды врио губернатора по мобилизации лояльного электората на последующих этапах кампании.

Для регионов пятой группы характерны устойчивые позиции кандидата власти при ограниченном уровне рисков на старте кампании, что не исключает периодических (в том числе достаточно интенсивных) информационных атак против него и возможной поддержки частью старых элит кампаний оппозиционных кандидатов. К этой группе относятся Курганская, Курская, Липецкая области, Башкирия, а также Калмыкия.

Ряд дополнительных мобилизующих факторов в последние недели кампании (возможно, связанных с чрезвычайными ситуациями или крупными просчетами команды губернатора) может создать дополнительные риски для выходящих на выборы глав регионов. Однако сегодня, на старте кампании, даже в наиболее проблемных для кандидатов лояльного пула регионах наблюдается лишь ограниченный уровень рисков. 

Краткая оценка ситуации в предвыборных регионах  

Регион, руководитель субъекта Федерации, должность	Проблемы	Преимущества
Астраханская область, Бабушкин Игорь Юрьевич, врио губернатора	Невысокая узнаваемость в регионе и минимальное время на работу с избирателем; бэкграунд внешнего по отношению к региону игрока; наличие среди потенциальных конкурентов авторитетных в оппозиционной среде фигур с большим опытом в региональной и федеральной политике (прежде всего Олега Шеина)	Отсутствие на старте кампании «негативного багажа», связанного с работой в регионе; раздробленность на оппозиционном фланге (в частности, Олег Шеин и предполагаемый кандидат от КПРФ Николай Арефьев являются традиционными конкурентами в ходе избирательных кампаний в области с конца 1990-х); перспективы для диалога с региональными элитами.
Волгоградская область, Бочаров Андрей Иванович, губернатор	Заметная интенсивность негативных публикаций о губернаторе, в том числе в федеральных СМИ; претензии жителей к губернатору, накопившиеся за первый срок его пребывания в должности; социально-экономические проблемы; проведение одновременно с губернаторскими выборов в областную думу, что может быть дополнительным мобилизующим фактором для протестного электората	Ограниченный уровень протестного голосования в ходе предыдущих избирательных кампаний, проходивших в регионе в период пребывания Андрея Бочарова на посту губернатора; невысокая вероятность ведения реальной конфронтационной кампании со стороны ключевых оппозиционных кандидатов.
Вологодская область, Кувшинников Олег Александрович, губернатор	Длительное пребывание губернатора во главе области (руководит регионом с декабря 2011 года); традиционно заметный уровень протестного голосования в регионе; претензии к работе властей, связанные с федеральной повесткой (акции против «мусорной реформы»)	Активная работа губернатора по перехвату протестной повестки (социально ориентированные «8 инициатив Кувшинникова», корректировка «мусорной реформы»); демонстрация лоббистских возможней главы региона и подготовка к реализации крупных инфраструктурных проектов (проекты строительства мостов через Шексну, а также новых аналогичных сооружений в областном центре) с привлечением федерального финансирования
Забайкальский край, Осипов Александр Михайлович, врио губернатора	Традиционно высокий уровень протестного голосования; застарелые социально-экономические проблемы региона; бэкграунд внешнего по отношению к региону политика; пристальное внимание общественности к результативности действий властей по оказанию помощи жителям территорий, пострадавших от пожаров.	Демонстрация лоббистских возможностей врио губернатора (так, Владимир Путин поддержал предложение Александра Осипова о включении края в список регионов с льготным тарифом на электроэнергию); перехват антикоррупционной повестки (обещание врио губернатора привлечь общественников к независимому контролю за осуществлением госзакупок); оперативная реакция на ситуацию в районах, пострадавших от лесных пожаров; жесткий стиль публичного общения с чиновниками
Курганская область, Шумков Вадим Михайлович, врио губернатора	Застарелые социально-экономические проблемы региона; проведение протестных кампаний экологической тематики (в частности, критика планов промышленного освоения Хохловского месторождения урана)	Надежды на лоббистские возможности  Вадима Шумкова; внимание врио губернатора к работе учреждений здравоохранения, проведение личных инспекций таких организаций, в том числе в достаточно отдаленных районах области; готовность к прямому диалогу с избирателями и демонстрация такого диалога
Курская область, Старовойт Роман Владимирович, врио губернатора	Предыдущие этапы карьеры не были связаны с Курской областью; возможная активная кампания отдельных оппозиционных кандидатов, строящаяся вокруг локальной протестной повестки	Низкий уровень протестного голосования в ходе предыдущих избирательных кампаний; внимание губернатора к социальной повестке (например, поддержка закона «о «детях войны»);  выстраивание новых инструментов по диалогу с активной общественностью региона – в частности, инициатива «Мастерских проектов», в рамках реализации которой были собраны предложения жителей по улучшению социально-экономической и инфраструктурной ситуации в регионе
Липецкая область, Артамонов Игорь Георгиевич, врио губернатора	Бэкграунд внешнего по отношению к региону политика; трения с представителями местных элит (например, в период замены главы областного центра); локальные акции протеста (например, конфликты между жителями Липецка и представителями строительных компаний)	Ограниченный уровень протестного голосования в ходе ключевых предыдущих предвыборных кампаний в регионе; снижение внутриэлитной напряженности в регионе накануне официального старта кампании; достаточно оперативная реакция губернатора на элементы протестной повестки
Мурманская область, Чибис Андрей Владимирович, врио губернатора	Бэккраунд внешнего по отношению к региону политика и активное привлечение выходцев из других регионов к работе в команде; застарелые социально-экономические проблемы региона; общее снижение доверия населения к власти на фоне накопившихся претензий к работе команды экс-губернатора Марины Ковтун: критические материалы ряда СМИ по поводу недостаточно жесткого, по мнению ряда наблюдателей, стиля работы Андрея Чибиса с представителями «старых» элит	Демонстрация лоббистских возможностей главы области (в частности, Правительство РФ поддержало его предложение не распространять аукционный механизм на вылов рыбы);  анонсирование масштабных планов дорожного строительства; достаточно активные рабочие поездки по региону и введение практики открытых встреч глав муниципальных образований с жителями; обозначенное врио губернатора внимание к проблемам ЖКХ
Оренбургская область, Паслер Денис Владимирович, врио губернатора	Бэкграунд внешнего по отношению к региону политика; достаточно высокий уровень протестного голосования на предыдущих выборах в регионе	Инициативы в развитии учреждений здравоохранения; анонсирование программ в сфере инфраструктурного развития; довольно эффективный диалог с элитами
Республика Алтай, Хорохордин Олег Леонидович, врио главы	Бэкграунд внешнего по отношению к региону политика; традиционно высокий уровень протестного голосования в регионе; проведение параллельных выборов в Госсобрание-Эл Курултай как возможный фактор мобилизации протестного электората	Продвижение публичных инициатив, получивших поддержку ряда влиятельных фигур региональной политики — оппонентов прежнего руководства республики (пример — создание Центра развития региона); реализация запроса на заметную перезагрузку законодательной власти региона по итогам  праймериз «Единой России»; курс на постепенное кадровое обновление исполнительной власти (открытый конкурс управленческих кадров для формирования «Команды развития»)
Республика Башкортостан, Хабиров Радий Фаритович, врио главы	Резонансные экологические проблемы в ряде городов региона; проблемы во взаимоотношениях с представителями «старых» региональных и муниципальных элит	Традиционно ограниченный уровень протестного голосования в регионе; жесткий стиль работы врио губернатора с подчиненными чиновниками, а также представителями региональных подразделений федеральных ведомств; акцент на дополнительные меры контроля за деятельностью региональных ведомств и бюджетных учреждений, а также за реализацией нацпроектов на местах
Республика Калмыкия, Хасиков Бату Сергеевич, врио главы	Критика кадровых решений врио губернатора (привлечение в команду «варягов»); отдельные скандалы, связанные с предвыборным штабом кандидата; деятельность оппозиционных кандидатов по созданию более широких оппозиционных коалиций (один из примеров –выдвижение  кандидатом от КПРФ при поддержке еще 5 оппозиционных партий депутата Народного Хурала Намсыра Манджиева)	Ограниченный уровень протестного голосования в регионе; достаточно высокий стартовый личный рейтинг Хасикова; презентации проектов по благоустройству общественных пространств в ряде населенных пунктов республики; анонсирование модернизации электросетей региона
Санкт-Петербург, Беглов Александр Дмитриевич, врио губернатора	Традиционно высокий уровень протестного голосования в регионе; довольно хаотичная политическая повестка, транслируемая врио губернатора; высокая интенсивность выхода критических публикаций о врио губернатора	Невысокая вероятность прохождения «муниципального фильтра»  активными и узнаваемыми оппозиционными политиками (например, Оксаной Дмитриевой); серьезный уровень внимания федерального центра к реализации инфраструктурных и иных крупных проектов в городе
Сахалинская область, Лимаренко Валерий Игоревич, врио губернатора	Бэкраунд внешнего по отношению к региону политика; достаточно высокий уровень протестного голосования в ходе предыдущих кампаний в регионе	Поддержанные федеральным центром планы строительства социальной инфраструктуры в регионе; анонсированные планы интенсивной газификации региона и расселения аварийного и ветхого жилого фонда;  разногласия в среде оппозиции (в частности, планы выдвижения на пост губернатора депутата Госдумы от КПРФ Алексея Корниенко и популярного депутата облдумы от КПРФ Светланы Ивановой)
Ставропольский край, Владимиров Владимир Владимирович, губернатор	Высокая интенсивность выхода критических материалов о губернаторе в предыдущие годы; сложная внутриэлитная конфигурация региона; протестная активность на локальном уровне	Инициативы по поддержке малых населенных пунктов региона (в том числе, по вопросам водоснабжения); анонсированные проекты по благоустройству и развитию инфраструктуры в городах края
Челябинская область, Текслер Алексей Леонидович, врио губернатора	Традиционно высокий уровень протестного голосования; сложная конфигурация внутриэлитной структуры региона; карьера врио губернатора, строившаяся за пределами региона	Отказ ряда влиятельных оппозиционных игроков (прежде всего Валерия Гартунга) от участия в кампании; жесткий стиль работы с чиновниками; позитивно воспринимаемые инициативы о перераспределении собираемых в регионе налогов