Митинг и протестное шествие, которые состоялись 7 апреля в Архангельске, дают повод задуматься о росте влияния экологической тематики на электоральные процессы, о ее корреляции с протестными настроениями и о возможностях, которые открываются в связи с этим для оппозиционных партий и власти.

Социологи о росте «зеленого» протеста

По данным ФОМ, с 2014 года мы можем наблюдать рост недовольства экологической ситуацией в России. Если раньше как хорошую ее оценивали 23 % россиян, то сейчас этот показатель снизился до 15 %, соответственно, как плохую экологическую ситуацию оценивали 25 %, сейчас – 32 %.

Показательна оценка деятельности властей в этой сфере: 68 % респондентов считают, что власть слишком мало уделяет внимания проблемам экологии.

Больше всего в сфере экологии жители обеспокоены темой мусора. В регионах недовольны работой свалок и перспективами строительства мусоросжигающих и мусороперерабатывающих заводов.

Год развития «зеленого» протеста

В марте 2018 года проблема с утилизацией мусора привела к массовым протестам жителей Подмосковья.

По результатам опросов, протестные акции в Волоколамске поддерживали 65 % населения страны. При этом уровень поддержки в Москве достигал 75 %. Высокие показатели наблюдались во всех мегаполисах страны, где, как известно, уровень протестных настроений выше, чем в среднем по России.

После «мусорных» протестов в Подмосковье было решено направлять столичные отходы на полигоны в других регионах. Проблема приобрела общефедеральное значение.

3 февраля 2019 года протесты против организации мусорных свалок и полигонов бытовых отходов вблизи населенных пунктов, а также против мусорной реформы под лозунгом «Россия не помойка» состоялись почти в 30 регионах страны. На улицы, по оценкам экспертов, вышли десятки тысяч недовольных граждан.

Уже тогда проявилась активность Архангельской области: на протестные митинги в регионе вышли до 25 000 человек.

Европейские и российские «зеленые» – разные

В некоторых европейских странах «зеленые» уже занимают до 30 % мест в парламенте. Европейская партия «зеленых» активно участвует в политической жизни Евросоюза и совместно с Европейским свободным альянсом составляет фракцию Европарламента, состоящую из 50 человек.

В России «зеленая» ниша всегда была несущественной. Ни партия «Зеленые» Панфилова, ни «Альянс зеленых» Митволя никогда не пользовались популярностью. До недавнего времени. Если раньше «зеленые» набирали на региональных выборах не больше 2 %, то уже в 2018 в Красноярске они получили почти 7 %.

Отличия европейской и российской моделей очевидны: если в Европе экологическая проблематика имеет мировоззренческие основы, то у нас это больше форма выражения протеста на локальном уровне, даже форма противостояния провинции и столичного региона. Кстати, основным триггером протестных выступлений в Архангельской области была тема именно московского мусора.

Кто оседлает «зеленый» протест?

Сегодня вокруг экологических проблем в большинстве регионов можно сконцентрировать значительную часть протестно настроенного электората. «Зеленая» повестка в программе оппозиционной партии может принести значительные дивиденды.

Экологический протест имеет огромный потенциал для расширения электорального ядра именно партий системной оппозиции, риторика которых ограничена негласным запретом на критику президента. Экологическая тематика изначально аполитична и дает достаточно большое поле для накачки протеста против региональных властей, не касаясь первого лица государства.

Именно этот сценарий и был реализован в Архангельской области 7 апреля. Изначальный экологический протест был подогрет оскорбительными высказываниями губернатора Игоря Орлова в адрес протестующих и сразу превратился в требование отставки главы региона.

В разных городах России поднятой «зеленой» волной уже сейчас активно пользуются коммунисты, выступая в качестве организаторов митингов на мусорную тематику.

Возможности власти

Развитие экологического протеста, с одной стороны, является опасностью для власти, с другой – открывает для нее большие возможности по перехвату протестной повестки.

Основной задачей сейчас может стать отвлечение внимания от социально-экономических проблем в целом на локальные проблемы. Если пенсионная реформа – это проблема федерального уровня, то полигоны ТКО – проблемы региональные. По крайней мере, в сознании избирателей это так.

Смещение протеста с федерального на региональный уровень дает власти возможность осуществить перегруппировку. С одной стороны, протест будет направлен против «Единой России» и губернаторов, с другой – может быть взят на вооружение, например, ОНФ, который позиционируется как структура, призванная контролировать власть на местах. Кстати, для ОНФ экология является одним из основных направлений работы.

Развивая данное направление, принимая конкретные меры и демонстрируя позицию «на стороне народа», власть через ОНФ или другое провластное движение может в будущем «вернуть» себе часть протестно настроенного электората.