Министр финансов РФ Антон Силуанов заявил, что все проекты, запланированные на 2025 год, обеспечены ресурсами и будут реализованы. Но в процессе подготовки бюджета на следующую трехлетку некоторые инфраструктурные проекты могут быть перенесены на более поздние сроки.

Свежее заявление главы Минфина о «настройке и приоритизации финансовых возможностей» давно ожидаемо. Во-первых, стратегия – это не то, что мы будем делать, а скорее «то, от чего мы откажемся, чтобы сделать то, что действительно нужно». Во-вторых, надо хеджировать финансовые риски и балансировать экономику.

Однако такое заявление знаменует качественный переход к другой парадигме управления, в которой деньги есть не на все и сразу и надо будет выбирать. Поэтому оно не может не обратить на себя внимание широкого круга лиц – от глав министерств, ведомств, губернаторов до руководителей компаний-подрядчиков. Если о министерствах и ведомствах отдельная история, то на последствиях для регионов остановлюсь чуть подробнее.

Дело в том, что проекты реализуются на земле и конкретными компаниями, которые имеют регистрацию, а значит, уплачивают налоги в бюджеты определенных регионов. И задержка (она же «сдвижка вправо») финансирования того или иного проекта – это сокращенные рабочие места, минимизация поступлений, а также негативное влияние на стратегию региона. Кроме того, такие переносы очевидно негативно скажутся на символической составляющей образа губернатора, поэтому в ближайшее время стоит ожидать усиления лоббистской активности лично глав и их представителей в коридорах и кабинетах Минфина и правительства РФ.

Но зависит ли сейчас что-то от губернаторов? С одной стороны, за последние годы их роль существенно трансформировалась к обеспечению единства государственного управления и проведению системной федеральной политики. Существенно выросла роль федерального центра. С другой – сама суть федерального государства, специфика каждого региона, прохождение губернаторов через избирательные кампании, взаимодействие с местными элитами и много других факторов все равно обуславливают глубокую вовлеченность каждого главы региона в его дела. Это обеспечивает мотивационную составляющую. Инструментально же многое определяется включенностью губернатора в политические альянсы, наличием патронов и союзников в неформальных сетях влияния, расположением каждого конкретного главы региона на политической карте России. Отчасти это показывает модель организации власти «Атом Россия», отчасти можно посмотреть на статус губернатора в Госсовете.

Таким образом, с одной стороны, на губернаторов будет давить их окружение – от начальников региональных ОИВ до политических патронов и спонсоров, кровно заинтересованных в реализации проектов в курируемых регионах по плану. С другой – эти же патроны объективно будут вынуждены сами более активно включаться в борьбу, чтобы финансирование их проектов если куда и сдвигалось, то влево – на более ранние сроки. Соответственно, у федерального центра возникнет задача как-то определить критерии, «кому и за счет кого дать». Формально этому помогут принятые в конце прошлого года KPI, в которых появились стратегические параметры, оценивать которые будут в динамике. С другой стороны, никто не отменял активность губернаторов и их умение правильно работать с федеральным центром. В частности, пригодятся навыки обоснования, доказывания и интерпретации, а также привлечения союзников – в общем, то, что входит в компетенцию политика и переговорщика.