Накануне парламентской кампании 2026 года появляются дополнительные вызовы для кандидатов лояльного пула в регионах со сложной внутриэлитной конфигурацией или повышенным протестным потенциалом.

• Именно в таких субъектах появляется дополнительная мотивация у ресурсных игроков не только вести подготовку к предстоящей парламентской кампании, но и быть максимально вовлеченными в избирательные кампании 2025 года, в том числе в качестве кандидатов.
• Ожидания региональных элит по поводу существенных ротаций в губернаторском корпусе в период с осени 2025-го по начало июня 2026 года также могут мотивировать ресурсных оппонентов глав регионов на поддержку оппозиционных игроков уже в кампании-2025 — с целью повышения уязвимости глав таких субъектов для их смены либо по крайней мере для укрепления собственных переговорных позиций.
• Базовый тренд 2024-первой половины 2025 года: рост активности локальных протестных групп — повышает политическую уязвимость руководства тех предвыборных регионов и муниципальных образований, в которых проблемы в экологической, градостроительной, инфраструктурной и иных уязвимых сферах являются более ярко выраженными и уже становились поводами для мобилизации протестной общественности.

Эти вызовы могут проявиться как в ходе губернаторских кампаний (прежде всего при умеренно-конкурентных сценариях их проведения), так и в рамках выборов в заксобрания и представительные органы административных центров субъектов. При этом в регионах, где будут проходить только кампании местного уровня в значимых муниципальных образованиях, прямые политические риски для губернаторов снижены, но не исключены, учитывая, что локальные проблемные сюжеты, если они не будут оперативно купированы с привлечением к решению таких задач баллотирующихся по этим территориям кандидатов, могут получать федеральный резонанс. Это приводит к усилению роли кандидатов в муниципальные депутаты, а также первичных отделений «Единой России» в ходе таких кампаний. Политика укрепления «первичного звена» партии, реализуемая секретарем Генсовета «Единой России» Владимиром Якушевым с конца 2024 года, позволила создать механизм превентивного реагирования на вызовы предвыборных кампаний 2025-2026 годов.

Можно выделить несколько групп регионов, в которых региональной власти и «Единой России» необходимы дополнительные усилия для нейтрализации вызовов в кампании-2025.

1.Регионы, где возможно объединение значительной части элит и протестно настроенных групп населения вокруг ресурсного и узнаваемого игрока. Яркие примеры — Иркутская область (губернаторская кампания), Хакасия (муниципальные выборы) и Республика Коми (выборы главы республики, депутатов Госсовета и Совета Сыктывкара). При этом весьма различаются местная специфика и тактика, избранная губернаторами и руководством отделений «Единой России» в этих регионах.

В Иркутской области значительна вероятность конкурентной кампании в случае официальной регистрации в качестве кандидата в губернаторы депутата Госдумы от КПРФ и экс-главы региона Сергея Левченко. Потенциал мобилизации протестного электората вокруг кандидата от КПРФ в регионе есть (в 2021 году партия получила по области 27,81% голосов), однако за последние несколько лет электоральная поддержка КПРФ в Приангарье существенно снизилась (например, на выборах в Думу Иркутска в 2024 году партия не провела ни одного кандидата). Дополнительным фактором для консолидации элит вокруг губернатора Игоря Кобзева могут стать договоренности с ключевыми внутриэлитными группами (например, с группой Красноштановых, имеющих интересы в строительной отрасли, эта договоренность с высокой вероятностью уже достигнута) при подготовке к выборам в Госдуму. Важное значение будет иметь готовность команды губернатора Игоря Кобзева оперативно реагировать на значимые для граждан вызовы в сфере ЧС, экологии и регулирования энерготарифов.

В Республике Коми наличие центра консолидации протестного электората на базе КПРФ (получившей 26,88% голосов на выборах в Госдуму по региону в 2021 году) и узнаваемого потенциального кандидата от той же партии (избранный в Госдуму по Сыктывкарскому округу № 18 Олег Михайлов) создает дополнительные вызовы. Тем не менее гибкая линия врио главы республики Ростислава Гольдштейна по строительству широкой внутриэлитной коалиции, его внимание к социальной повестке, а также прямая поддержка руководства Коми на федеральном уровне (показательна поддержка Гольдштейна сразу несколькими крупными федеральными политиками) становятся эффективными мобилизующими факторами для лояльного и колеблющегося провластного избирателя. При этом имеет важное значение, чтобы члены управленческой команды республики эффективно реализовать диалоговую стратегию Р.Гольдштейна.

В Хакасии будут проходить муниципальные кампании, что предполагает менее выраженное внимание к ним на федеральном уровне. Тем не менее способность ключевых игроков региона (прежде всего команд главы республики Валентина Коновалова и председателя Верховного Совета Сергея Сокола) прийти к соглашению о принципах развития региона и провести эти выборы без существенных скандалов во многом будет определять предвыборную обстановку в Хакасии на пути к парламентской кампании. Вероятно, чтобы конкуренция в ходе муниципальных кампаний 2025 года в регионе проходила в системных рамках, могут потребоваться переговоры с привлечением федеральных представителей КПРФ и «Единой России».

2. Регионы, в которых внутриэлитный баланс остается неустойчивым после смены губернаторов в 2024-2025годах. Среди примеров можно отметить Самарскую (выборы в Думу Самары, довыборы в Госдуму по округу № 158) и Ростовскую области (выборы губернатора, а также Думы Ростова-на-Дону и представительных органов ряда муниципальных образований).

В Самарской области уязвимость внутриполитических позиций губернатора Вячеслава Федорищева может сказаться и на ходе муниципальной кампании. В ходе этой кампании — при наименее благоприятном сценарии — может сформироваться направленная против интересов Федорищева широкая коалиция внутриэлитных игроков, имеющих интересы в регионе. Возможно, для обеспечения консолидации элит региона потребуется реагирование федерального руководства «Единой России».

В Ростовской области врио губернатора Юрий Слюсарь сохраняет определенный карт-бланш на частичную перезагрузку управленческих элит (здесь одним из ключевых событий стала отставка в январе 2025 года мэра Ростова-на-Дону Алексея Логвиненко). Однако очевидно намерение представленных в регионе значимых финансово-промышленных групп (в том числе с интересами в сфере АПК) сохранить влияние при новом руководстве субъекта. Кроме того, важно, насколько оперативно команда Ю.Слюсаря сможет на решающем этапе подготовки к ЕДГ-2025 реагировать на проблемную экологическую и жилищно-коммунальную повестку.

3.Регионы, где при ослаблении части оппозиционных игроков сохраняется протестный потенциал.  Примеры — Томская (выборы в Думу административного центра) и Новосибирская области (выборы в заксобрание региона и Совет депутатов Новосибирска), Забайкальский край, а также Якутия (муниципальные выборы) и Костромская область (выборы губернатора, облдумы и Думы Костромы).

В рамках этих муниципальных кампаний (например, выборов в Думу Томска и Совет депутатов Новосибирска) вероятно улучшение результатов провластных кандидатов  по сравнению с аналогичными выборами 2020 года. Однако здесь важное значение будет иметь оперативное реагирование команд губернаторов на локальную протестную повестку.

В более сложной ситуации оказываются команды глав протестных регионов,  позиции которых длительное время оставались уязвимыми. Например, в Забайкальском крае губернатор Александр Осипов, хотя и переизбранный в 2024 году на новый срок с результатом 82,27%, не воспринимается многими как сильный игрок. В Якутии многие наблюдатели отмечают проблемы с управленческой командой у главы региона Айсена Николаева. Кроме того, сезонные ЧС (прежде всего, природные пожары) традиционно создают существенные вызовы для внутриполитических позиций руководства республики. Предвыборную ситуацию в этих регионах будет определять способность региональных властей провести эффективные переговоры и консолидировать вокруг себя муниципальные элиты, хотя бы в краткосрочной перспективе.

4.Регионы с ограниченным протестным потенциалом, но с конкуренцией нескольких влиятельных внутриэлитных групп, в том числе остающихся в лояльном поле. Здесь можно специально выделить Воронежскую область, где состоятся выборы в региональный парламент и Думу административного центра.

В Воронежской области предвыборная кампания 2025 года может стать первой фазой в рамках цикла перезагрузки политической системы области, который может завершиться в ходе думской кампании 2026 года. Один из вероятных сценариев — переход в Госдуму в будущем действующего спикера облдумы Владимира Нетесова (занимает этот пост с 2015 года). Однако есть и факторы, которые могут способствовать снижению темпов кадровой перезагрузки — например, влияние бывшего главы региона Алексея Гордеева.

Вероятные стратегии, технологии и методы реагирования власти и «Единой России» на ситуацию в «проблемных» регионах с учетом региональной дифференциации.

1.Существенная доля сибирских регионов среди предвыборных территорий с ярко выраженными вызовами для властей может привести к федеральной актуализации ряда специфических для таких территорий тем – например, реагирования на природные пожары, экологические проблемы крупных индустриальных центров и трудовые конфликты на ресурсодобывающих территориях. Это может привести к возложению дополнительной ответственности за развитие ситуации на полпредов президента, прежде всего в ДФО и СФО; усилению влияния на региональную политику профильных федеральных ведомств (прежде всего МЧС), а также к повышению роли выходцев из силовых ведомств среди кандидатов, которые могут стать основными публичными лицами предвыборных кампаний «Единой России» в этих регионах.

2.Необходимость «тонкой настройки» политических систем в предвыборных  регионах может привести к смене кураторов внутриполитических блоков в части таких субъектов. Там, где позиции губернаторов характеризует восходящий тренд, это может привести к их замене на более лояльных новым главам регионов, там же, где позиции таких руководителей неустойчивы — к усилению внутриполитических блоков федеральных кадрами. Скорее всего, такие перестановки могут произойти уже после ЕДГ, осенью 2025 года. При этом часть кадров для таких назначений может быть привлечены из числа политиков, активно проявивших себя в рамках партийной работы в «Единой России».

3.Проведение выборов в ряде субъектов с более высоким уровнем локальной протестной активности, иногда связанной с проведением массовых акций при поддержке оппозиции (пример — митинг по поводу тарифной политики, прошедший в Иркутске при поддержке КПРФ в феврале 2025 года) будет усиливать роль в рамках предвыборных кампаний опытных переговорщиков, способных вести диалог от имени власти с инициативными группами и общественностью проблемных территорий. Это может создать новые «кадровые лифты» в таких регионах для депутатов муниципальных представительных органов и заксобраний от «Единой России», прежде всего связанных с волонтерским движением и продвижением общественных инициатив — в определенных случаях и в рамках отбора кандидатов для участия в выборах в Госдуму в 2026 году.

4.Де-факто более ранний старт подготовки ресурсных кандидатов к парламентской кампании-2026 (как в случае с Сергеем Левченко в Иркутской области, намерение которого участвовать в губернаторской кампании также можно рассматривать в контексте его подготовки к выборам в Госдуму по одному из одномандатных округов региона и намерением укрепить позиции в руководстве КПРФ в более долгосрочной перспективе) будет в качестве ответного тренда приводит к более интенсивному поиску властями кандидатов, которые могли бы одержать победу в конкурентной борьбе с известными оппозиционными политиками. Эта тенденция может повысить шансы на ротации среди потенциальных кандидатов в депутаты парламента от «Единой России» с выдвижением на первый план глав муниципальных образований, представителей бизнеса, в ряде случаев — участников СВО с высокими шансами на избрание.

5. Повышение роли местной повестки как на фоне локальной протестной активности, так и в условиях проведения целого ряда сложных для властей муниципальных кампаний приводит к росту влияния местных элит— прежде всего в регионах, где сложились сопоставимые по силе центры влияния (Хакасия) либо наблюдается заметный протестный потенциал (Якутия). Это может расширить интерес наиболее ресурсных представителей муниципальных элит и к участию в праймериз «Единой России»  для отбора кандидатов на выборах в Госдуму в 2026 году.